Международная конференция "Попечение Церкви о душевнобольных. Церковь и психиатрия: грани сотрудничества"

26-27 ноября 2021 года в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата состоялась III Международная конференция "Попечение Церкви о душевнобольных. Церковь и психиатрия: грани сотрудничества".

Конференция была организована по инициативе Комиссии по церковному просвещению и диаконии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви. Соорганизаторы конференции - Отдел внешних церковных связей (ОВЦС) Московского Патриархата, Воронежская митрополия Русской Православной Церкви, Секция по клинической психиатрии, религиозности и духовности Российского общества психиатров, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет и ФГБНУ "Научный центр психического здоровья" (НЦПЗ). Поддержку в проведении встречи оказал международный фонд "Помощь Церкви в нужде".

В конференции приняли участие представители разных христианских конфессий из Испании, Италии, Нидерландов и России - священнослужители Русской Православной Церкви и Римско-Католической Церкви, имеющие опыт окормления душевнобольных, преподаватели и студенты богословских факультетов и духовных школ, сотрудники НЦПЗ, богословы и эксперты.

Работу конференции возглавил митрополит Воронежский и Лискинский Сергий, руководитель экспертной группы по разработке проблематики "Пастырское попечение о душевнобольных" профильной комиссии Межсоборного присутствия. Сомодератором конференции выступил Каледа В.Г., заместитель директора НЦПЗ и руководитель Секции по клинической психиатрии, религиозности и духовности Российского общества психиатров. С приветственным словом к участникам конференции обратились директор НЦПЗ Клюшник Т.П., сотрудник благотворительного фонда "Помощь Церкви в нужде" Гуменюк П.В., а также генеральный секретарь Всемирной психиатрической ассоциации, вице-президент Российского общества психиатров Морозов П.В.

Митрополит Воронежский и Лискинский Сергий выступил с докладом "Попечение Церкви о душевном здоровье", в котором отметил широкое распространение психических расстройств среди разных возрастных групп населения, а также то обстоятельство, что пациенты и члены семьи заболевшего человека в случае утраты психического здоровья в первую очередь обращаются именно к представителям духовенства. Он подчеркнул важность сотрудничества священников и врачей-психиатров, сделав акцент на необходимости изучения врачами психологии религии и основ вероисповедания: "Это именно те знания, которые должны помочь врачам-психиатрам понять роль духовности и религиозности в жизни их верующих пациентов… Диалог Церкви и психиатрического сообщества осуществляется давно. Однако на пути такого диалога имеются трудности, которые не преодолены до сих пор. Вместе с тем в последние годы увеличилось количество научных исследований, "демонстрирующих пользу для душевного здоровья молитвы, религиозного покаяния, участия в церковной жизни, культивирования в себе таких христианских добродетелей, как смирением и прощение. Современная медицина заново открывает, что существует глубокая связь между верой и состоянием души". Подобные конференции являются площадкой для диалога и видимым выражением сближения представителей Церкви и медицины.

Каледа В.Г., заместитель директора НЦПЗ, раскрывая в своем выступлении тему "Клиническая психиатрия, религиозность и духовность", отметил, что во многих странах доля верующих среди пациентов психиатрических клиник выше, чем в обществе в целом. Но среди психиатров доля верующих меньше, чем среди врачей других специальностей. Это одно из препятствий для привнесения в психиатрическое сообщество христианской истины. Докладчик отметил, что в мае 2021 г. была создана секция "Клиническая психиатрия, религиозность и духовность" в составе Российского общества психиатров. В ее задачу входит совершенствование оказания помощи верующим пациентам с психиатрическими заболеваниями. Для этого необходимы научные исследования особенностей психических расстройств с религиозным содержанием; повышение информированности психиатрического сообщества об особенностях психической патологии с религиозным содержанием и особенностях религиозной жизни у психически больных; организация психообразовательной работы среди представителей религиозных конфессий с целью сотрудничества в выявлении психической патологии и повышении комплаентности психически больных. В ряде духовных школ Русской Православной Церкви и на образовательных курсах для духовенства уже введен предмет "Основы пастырской психиатрии", появились учебник и руководства. В будущем предстоит распространить это начинание во всех епархиях Церкви, а также во всех духовных учебных заведениях различных конфессий.

Венсеслао Доминго Виал Мена, профессор Университета Святого Креста (Италия, Рим) в докладе "Зачем нужна духовность для психического здоровья?" говорил о целостности человека в единстве его физической, душевной и духовной составляющих. Он подчеркнул, что поиск смысла жизни - глубокая потребность души. Верная духовная ориентированность порождает здоровые привязанности, здоровый ум, чувство радости, любовь. Врач обязательно должен учитывать духовные аспекты состояния своих пациентов: "Духовные явления, включая трансценденцию и религиозность, влияют на жизнь, здоровье и болезни. Вот почему они должны учитываться в психиатрии", - подчеркнул проф. Виал.

Клирик больничного храма при НЦПЗ протоиерей Алексий Бабурин в докладе "Вера как требование предельно развитого разума" на примерах высказываний апостолов, отцов Церкви, богословов, философов и психологов рассматривал вопрос о влиянии веры на здоровье человека. "Приводя множество высказываний авторитетных ученых, я счёл необходимым показать, насколько важно понимать значимость крепкой разумной веры, деятельной любви, молитвенного обращения к Богу для посвятивших себя окормлению душ, страждущих различными телесными и душевными недугами", - отметил отец Алексий.

Мартин Федерико Эчаваррия Анавитарте (Барселона, Испания), декан факультета психологии университета Абат Олиба СЕУ в докладе "Психическое здоровье по Фоме Аквинскому" отметил, что в трудах авторитетного католического учителя Церкви содержатся размышления о причинах душевных расстройств, значительная часть которых связана с нарушением нравственных устоев. Так, некоторые болезни являются следствием чревоугодия, садизма, жестокости и других грехов. По мнению Мартина Эчаваррии, идеи и рассуждения Фомы Аквинского о душевном здоровье человека сохраняют свою актуальность и сегодня, и обращение к религиозным источникам прошлого может во многом облегчить современным специалистам психиатрам задачу постановки правильного диагноза.

Священник Хосе Вегас, преподаватель Католической Высшей семинарии "Мария - Царица Апостолов" (Санкт-Петербург), лиценциат теологии и философии Папского Григорианского Университета (Рим) в своем выступлении на тему "Отцовство и его роль в зрелых межличностных отношениях и в формировании религиозного сознания" рассуждал о фундаменте религиозного опыта, о правильном понимании веры, которая предполагает достижение человеческой зрелости, самостоятельности, ответственности и установление зрелых межличностных отношений.

Двойнин А.М., доцент департамента психологии факультета социальных наук Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" (Москва) в докладе "Бог как ментальный ресурс личности" остановился на вопросе о психологической зрелости личности в связи с верой, о религии как возможности обрести ресурс деятельности и как о сильном ментальном ресурсе личности.

Шаньков Ф.М., научный сотрудник лаборатории консультативной психологии и психотерапии ФГБНУ "Психологический институт РАО", волонтер Фонда "Духовное наследие митрополита Антония Сурожского" (Москва) в выступлении на тему "Многообразие и единство духовных ресурсов совладания с критическими ситуациями, на материале скрининга населения в начале пандемии COVID-19" рассказал о результатах научного исследования. Скрининг показал, что духовные ресурсы помогают человеку выбраться из "воронки утраты" (утраты работы, здоровья близких, чувства контроля, безопасности). Важную роль играют человеческие отношения: "Похоже, своим подопечным через простое человечное отношение мы можем дать самое большое, и это будет наибольшее приобретение: чувство связности, безопасности, умиротворенности, самоэффективности (что Бог в меня верит), надежды", - отметил выступающий.

Владимирова Т.В., старший научный сотрудник отдела юношеской психиатрии НЦПЗ выступила с докладом "Особенности ценностно-смысловой сферы личности психически больных и религиозных копинг-стратегий". Она обратила внимание участников конференции на то, что "психическая болезнь фактически не разрушает основу структуры иерархии ценностей у пациентов с религиозным мировоззрением", в то время как у неверующих больных "отсутствие здоровья влечет за собой потерю базовых ценностей и утрату смысла жизни".

Немцев А.В. (Томск), заведующий кафедрой общепрофессиональных дисциплин ОГБПОУ "Томский Государственный Педагогический Колледж", доцент Томской духовной семинарии в докладе "Духовные смыслы и ценности: постнеклассическое понимание" представил экскурс в историю развития психологии с точки зрения понимания ею религиозных переживаний, а также свои размышления об использовании новых научных подходов в клинической психологии при оказании психологической помощи верующим людям, страдающим психическими расстройствами.

Лебедева А.А., доцент департамента психологии, факультета социальных наук и Витко Ю.С., стажер Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации "Высшей школы экономики" сделали совместный доклад на тему "Роль и место религиозного опыта в переживании духовного кризиса". Они поделились результатами эмпирического исследования, целью которого была систематизация с психологической точки зрения состояний, в которых оказываются люди, переживающие некоторую ситуацию невозможности в отношениях с трансцендентным. Исследователи составили типологию четырех видов кризиса, критерием разделения которых стали признаки наличия или отсутствия религиозного опыта и мифологемы. "Проведенное исследование показывает, что граница между психологией, психиатрией и богословием может быть тонка там, где речь идет о переживаниях человеком духовного кризиса", - заключили выступающие.

Ежи Войцех Навоевский (Испания, Авила), генеральный секретарь Международного центра исследований святой Терезы Авильской и святого Хуана де ла Крус посвятил свое выступление теме мистицизма и здоровья св. Терезы Авильской. Он пояснил, что мистицизм, понимаемый как знание Бога и божественных энергий, полученное в единении с Ним, причём скорее через "переживание" Его реальности, чем через её понимание, является одновременно процессом глубокой гуманизации человека. И хорошее здоровье, и отсутствие физического или психического здоровья могут быть важными факторами в процессе мистического единения с Богом.

Франсиско Гарсия Мартинес (Испания, Саламанка), профессор Папского университета Саламанки в докладе ""Ранами Его мы исцелились" [Ис. 53:5]. Исцеляющая сила немощи" рассказал о духовном опыте Хуана де ла Крус, Дитриха Бонхёффера, евангельского "благоразумного разбойника" и других людей, переживавших кризис.

Кириллин В.М., заведующий кафедрой филологии Московской духовной академии в своем выступлении остановился на феномене юродства в духовном, культурном и в историческом аспектах. Он отметил, что юродство, как особый род аскезы, возникло на Востоке примерно в IV в., а в России его расцвет пришелся на XIV-XVII вв., и даже в советское время оно было достаточно широко распространено. "Юродивых обычно воспринимали как обличителей неправедной власти и глашатаев Божией воли. Именно поэтому их нередко почитали ещё при жизни и, разумеется, после их отшествия ко Господу". В Синодальный период Русская Православная Церковь стала осторожно относиться к этому подвигу, поскольку при сходстве внешних проявлений юродство могло иметь разные причины. Говоря о проблеме подлинности подвига юродства, выступающий предложил ряд критериев, которые могли бы помочь отличить истинное юродство от ложного.

Дробашенко Т.Г., заведующая отделением по изучению особых форм психической патологии НЦПЗ также посвятила своем выступление феномену юродства и представила патографический анализ личности Иоанна Яковлевича Корейши (1789-1861). Она отметила, что "юродство Христа ради рассматривается как форма пророческого служения, соединенная с крайней аскезой, постоянной молитвой, дарами прозорливости и исцеления. Пародоксия подвига и ее проявления всегда затрудняли понимание и оценку". Этот сложный и многоликий феномен выступающая проанализировала на примере Иоанна Яковлевича Корейши, который еще при жизни пользовался широким почитанием и помощь которого испытали многие люди, и который 43 года был пациентом психиатрической больницы и оттуда совершал свое служение.

Протоиерей Владимир Шмалий, доцент НИЯУ МИФИ, доцент ОЦАД в своем выступлении "Практики осознанности и христианская жизнь" представил свое видение "медитации осознанности", получившей распространение в последнее время, и поставил вопрос о возможности ее использования христианами.

Копейко Г.И., заместитель директора по научной работе НЦПЗ в докладе "Религиозный фанатизм и религиозный бред" представил типичные черты религиозного фанатизма и рекомендовал священнослужителям научиться отличать религиозное мировоззрение от религиозного бреда, поскольку больные с бредовыми идеями могут причинять вред как себе, так и окружающим. В качестве примера он привел "пензенских сидельцев", поселившихся в ожидании конца света в выкопанном ими же подземелье в одном из районов Пензенской области, а также людей, боровшихся с ИНН и сжигавших паспорта. Их асоциальное поведение сродни поведению членов тоталитарных сект и террористических группировок, одержимых различными сверхидеями. Они конфликтуют с общиной, не слушают духовников и нуждаются в лекарственной терапии.

Борисова О.А., ведущий научный сотрудник группы по изучению особых форм психической патологии НЦПЗ рассказала о типологии патологической псевдорелигиозности у больных с психическими заболеваниями.

Протоиерей Павел Великанов (Москва), доцент кафедры богословия Московской духовной академии выступил с докладом "Токсичная религиозность и неклиническая психокоррекция в рамках внебогослужебной деятельности прихода". Он описал критерии для различения здоровой религиозности от патологической (токсичной), а также предложил использовать новейшие психолого-педагогические технологии и методы во внебогослужебной деятельности прихода для помощи людям с выраженной невротической религиозностью: "Наиболее перспективным видится использование некоторых социально-педагогических моделей работы с применением арт-терапевтических подходов. Необходимо разработать технологические протоколы с описанием последовательности основных этапов и технических действий на каждом этапе при использовании педагогической модели системной арт-терапии с разными категориями прихожан", - заключил отец Павел.

Гедевани Е.В., старший научный сотрудник группы по изучению особых форм психической патологии НЦПЗ и Смирнова Е.В., аспирант этой группы рассмотрели тему "Психопатологические особенности религиозного бреда греховности у больных депрессией". Переживания здорового верующего человека и человека больного депрессией с религиозным бредом греховности сильно различаются; это, в первую очередь, относится к пониманию покаяния и к чувству вины. Выступающие отметили, что чувство вины, переживаемое человеком с религиозным бредом греховности, "не ведет человека к покаянию, к избавлению от тяжёлых душевных переживаний. Более того, в этом случае, чувство вины удаляет от Бога. Поскольку за внешним фасадом яркого религиозного чувства и стремления к покаянию в этих случаях скрываются проявления психической болезни, требующие обязательного медицинского вмешательства". Особенности душепопечительской работы с такими пациентами включают коррекцию "индивидуальной шкалой ценностей", подавление "необоснованного страха согрешения" и всякого начинающегося формирования бреда.

Курасов Е.С., профессор кафедры психиатрии ФГБВОУ ВО "Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова" Минобороны России в докладе "Душепопечительская работа в современной системе подходов к лечению психических расстройств" представил обзор развития психиатрии в мире и в России, эволюции современных (60-е годы XX века - по настоявшее время) целевых показателей терапии психических расстройств. Он особо отметил, что в настоящее время душепопечительская работа занимает важное место в системе лечебно-реабилитационных подходов психиатрии. Она имеет общую внешнюю форму с психологическим консультированием (позитивный диалог в поиске решения проблемы), но отличается от него по своей сути. В условиях Военно-медицинской академии душепопечительская работа всегда являлась неотъемлемой составляющей не только лечебного процесса, но и учебно-воспитательной работы со студентами.

Воскресенский Б.А., доцент кафедры психиатрии и медицинской психологии факультета лечебного дела РНИМУ им. Н.И. Пирогова, преподаватель Свято-Филаретовского института выступил с докладом ""Патологическая мистика" как клиническая, психотерапевтическая и культурно-историческая проблема". Выступающий дал анализ понятий "мистика", "патологическая мистика", "ложная мистика", "сознание", "самосознание", выделив "сознание рефлексивное" - критичное по отношению к себе и одновременно созидательное, примером которого может быть христианское сознание. Важнейшее свойство психики - самопревосхождение (согласно С.С. Хоружию), которое имеет три направления: 1) духовные практики, возвышающие человека; 2) искусство, ведущее к катартическим переживаниям; и 3) "безумие", т.е. психическое расстройство, ведущее к обеднению, разрушению психических душевных процессов. Докладчик остановился на некоторых моментах лечения и психотерапевтической работы с больными, одержимыми идеей воздействия на них мистических сил. В заключение он отметил, что "решение психотерапевтически-реабилитационных задач по отношению к рассматриваемому контингенту может осуществляться наиболее эффективно лишь при содружественной деятельности священнослужителя и врача".

Попович У.О., старший научный сотрудник отдела юношеской психиатрии НЦПЗ в докладе "Особенности религиозности при эндогенных психических расстройствах в подростковом и юношеском возрасте" рассказала о результатах исследования, которое было направлено на выявление клинико-психопатологических особенностей, условий формирования религиозного бреда в юношеском возрасте, анализ взаимосвязи между религиозностью на доманифестном этапе и последующим манифестным психотическим приступом с религиозным бредом различного содержания. Она дала определение понятий нормальной и патологической религиозности, а также привела общепринятые критерии нормальной, здоровой религиозной веры.

Питер Ферхаген, профессор Центра охраны психического здоровья г. Хардервейк, Нидерланды в докладе "Психотерапия и духовная жизнь" представил понятия "живой религии", "духовности" и "священных моментов", которые помогают "расчистить" пространство для многочисленных проявлений веры и духовности в психотерапии. Он также сформулировал ряд рекомендаций относительно того, каким образом следовало бы включить и учитывать религиозность пациента и его вероисповедные установки в психиатрическом и психотерапевтическом обследовании и лечении.

Шамрей В.К., заведующий кафедрой психиатрии ФГБВОУ ВО "Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова" Минобороны России выступил с докладом "Душепопечение лиц с суицидальным поведением", в котором подробно рассказал возможностях, направлениях и формах сотрудничества Церкви, работников социальных и медицинских сфер в профилактике суицидального поведения. "Объединение усилий священнослужителей и медицинских работников в профилактике суицидального поведения предполагает учет всего исторического (христианского, клинического) опыта, а также использование единых методологических (прежде всего, терминологических) подходов и современных научных достижений в данной области", - отметил выступающий.

Рутковская Н.С., преподаватель кафедры психиатрии ФГБВОУ ВО "Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова" Минобороны России в докладе "Особенности религиозности пациентов психиатрического стационара с различными формами суицидального поведения" представила результаты научного исследования, направленного на изучение особенностей религиозности у лиц с психическими расстройствами, совершивших суицидальные действия. Полученные данные "подтверждают "антисуицидальное" значение принадлежности пациентов к традиционной (в частности, православной) религии и степени их воцерковленности, а также указывают на негативную роль в этом отношении активных занятий оккультными практиками у психически больных. Кроме того, полученные результаты позволяют предположить, что пациенты православного вероисповедования реже совершают тяжелые и повторные суицидальные попытки, несмотря на то, что депрессивная симптоматика у них отмечается даже чаще, чем у "неправославных", так как сопровождается наличием критического отношения к своему состоянию. Однако повышенное чувство вины у пациентов православного вероисповедания требует, в большинстве случаев, дополнительной психотерапевтической коррекции", - отметила выступающая.

Меринов А.В., профессор кафедры психиатрии РязГМУ прочитал доклад "Клиническая суицидология и Русская Православная Церковь: точки наиболее эффективного взаимодействия". Он отметил, что часто священнослужитель способен первым узнать о суицидальных намерениях человека и должен, по словам выступающего "иметь понятную и осязаемую схему реагирования... В этой связи, логичным видятся следующие пути оптимизации и содружественной работы с клинической суицидологией: повышение осведомлённости священнослужителей по вопросам общей и частной психиатрии; создание диагностического суицидологического минимума и формирование четкой логики реагирования в случае выявления суицидальных устремлений; возможно, создание в Русской Православной Церкви самостоятельной кризисной службы; информирование граждан об имеющихся антисуицидальных возможностях".

Иерей Иоанн Мельник, магистрант Сретенской духовной академии и Владимирова Т.В., старший научный сотрудник отдела юношеской психиатрии НЦПЗ посвятили свое выступление теме "Копинг-стратегии в пастырской помощи при утрате ближнего (по трудам митрополита Антония Блюма)". Они рассказали о пастырском опыте митрополита Сурожского Антония, который до своего рукоположения был врачом, и отметили несомненные параллели между копинг-стратегиями современных психиатров, и тем, как действовал митрополит Антоний, будучи духовно опытным пастырем и руководствуясь Священным Писанием и своими богословскими познаниями.

Магай А.И., м.н.с. группы особых форм психической патологии НЦПЗ выступил с докладом "Интеграция психически больных в церковную жизнь: пастырское и медицинское сопровождение". Он отметил, что начиная с 2016 г. велась разработка технологии поддержки психически больных людей, объединяющая терапевтическую составляющую (для помощи в медучреждении) и реабилитационную (для работы на базе православного прихода). Сейчас эта технология успешно применяется. В 2021 г. начался новый проект, направленный на дальнейшую разработку этой технологии и описание духовно ориентированных подходов, которые могут быть использованы в работе с верующими, имеющими психические расстройства. Большое значение для широкого применения этой технологии имеет психообразовательная работа с духовенством, а также сотрудничество с общественными организациями.

В заключительном слове митрополит Воронежский и Лискинский Сергий выразил удовлетворение тем обстоятельством, что за время работы экспертной группы по разработке проблематики "Пастырское попечение о душевнобольных" активизировался диалог между психиатрией и Церковью: специалисты-психиатры и представители духовенства, участвующие в этой работе, научились слушать и слышать друг друга; все больше специалистов из разных регионов России присоединяются к этой деятельности; интересным и взаимополезным представляется диалог с нашими зарубежными участниками - представителями Римско-Католической Церкви и протестантских конфессий.

Служба коммуникации ОВЦС

Ниже публикуются доклады участников конференции.

Попечение Церкви о душевном здоровье

Выступление митрополита Воронежского и Лискинского Сергия

Уважаемые участники конференции!

Церковь Христова глубоко обеспокоена быстрым распространением психических заболеваний и предпринимает действия для помощи тем, кто страдает душевными расстройствами.

Эксперты Всемирной организации здравоохранения указывают на то, что около 15% взрослых в возрасте старше 60 лет страдают психическими нарушениями. Причем половина всех нарушений психического здоровья возникает до наступления 14-летнего возраста. Около 20% подростков во всем мире имеют нарушения психического здоровья, которые не диагностируются должным образом и не получают надлежащего лечения. По данным специалистов Всемирной психиатрической ассоциации, терапию психических заболеваний получали менее 50 процентов людей, нуждающихся в таком лечении. Среди людей, переживших войну или другой конфликт, более 20% страдают от депрессии, тревожного расстройства, посттравматического стресса, биполярного расстройства или шизофрении. Зачастую именно эти люди, не имеющие возможности получить необходимый доступ к медицинской помощи, составляют значительную часть потока беженцев. Наконец, никто из нас не свободен от периодов беспокойства, стресса, тревожных или раздражающих мыслей. Душа каждого человека была ранена последствиями первородного греха и стала ослабленной и уязвимой.

Психические заболевания глубоко повреждают человека, воздействуя на мысли, эмоции, поведение и тем самым влияют на самые важные аспекты человеческой жизни: работу, отдых, семейные отношения, культуру, отношения с государством и на духовную жизнь. Оказалось, что общество, поврежденное душевным неблагополучием, не способно воспроизводить психически здоровых людей. Складывается впечатление, что, начиная с определенного уровня заболеваемости психическими расстройствами, сохранение психического здоровья общества становится труднодостижимой задачей. Не будет большим преувеличением сказать, что вслед за распространением безбожия и преумножением греха, люди оказались поражены безнравственностью, которая вместе с психическими болезнями продолжает разрушать человеческие души, наполняя дома и улицы психически больным людьми.

Сегодня уместно напомнить, что подлинный источник психического здоровья - это отношения человека с Богом, о чем свидетельствуют опыт Церкви и тексты Священного Писания. Так, пророк Исаия описывал служение грядущего Мессии как "исцеление сердец" (Ис. 61:1): "Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь …. послал Меня исцелять сокрушенных сердцем…". Пророк Иеремия писал о Мессии как о том, кто сможет преобразить душевное состояние людей: "и изменю печаль их на радость и утешу их, и обрадую их после скорби их" (Иер. 31:13).

Способность человеческого сердца взывать к Богу создает возможность для целебных отношений между израненной человеческой душой и любящим Богом. Скорбь сокрушенной души, запечатлённая в словах Псалмов, выражает порыв верующего человека, который обращается к Богу во время отчаяния. Плач псалмопевца, переполненный чувствами, напоминает нам о том, что в душевном неблагополучии человек, прежде всего, просит помощи у Бога и только потом - у врача. И в ответ на эту просьбу Господь всегда укрепляет нас, встречает в нашей боли и сострадает вместе с нами. Потому что мы, члены Церкви, составляем Его мистическое тело. Неслучайно представители духовенства зачастую являются первыми, к кому обращаются пациенты и члены семьи заболевшего человека в случае утраты психического здоровья. В то же время священнослужители нередко не могут говорить о психических заболеваниях, так как чувствуют, что они не подготовлены к этому. От духовенства ожидают помощи и наставления в том, как обрести душевный мир и тишину. Пастырю для этого нужно разбираться в медицинских проблемах, имеющих отношение к практическому применению некоторых принципов нравственного богословия. Например, отвечать на вопросы:

Связаны ли переживания и поведение человека с особенностями его нравственно-аскетического устроения или с его болезнью?

Какова степень нравственной ответственности человека при различных психических заболеваниях?

Можно ли различить в человеке проявления страстей и психических болезней?

Какова граница нормальных и патологических проявлений человеческой сексуальности?

Чем отличаются болезненные и нормальные проявления возрастных кризисов человека?

С другой стороны, психиатры, не имеющие религиозного воспитания и образования, отмечают, что они чувствуют себя неуверенно всякий раз, когда их пациенты поднимают какую-то духовную проблему. Врачи испытывают необходимость в получении информации, которая могла бы помочь им понять, какое значение для их пациентов имеет религиозная жизнь. Полученная медицинская подготовка не помогает им в этом отношении. Специализированные медицинские учебные заведения и курсы повышения квалификации даже не обсуждают с ними тему психологии религии и основ вероисповедания. Но это именно те знания, которые должны помочь врачам-психиатрам понять роль духовности и религиозности в жизни их верующих пациентов.

Кроме того, образовательные программы по психиатрии не позволяют врачам осмыслить их собственную религиозную (или атеистическую) историю жизни. Не удивительно, что лечащий врач психически больного человека часто просто не может понять, что его мировоззрение влияет на лечение пациентов. Ведь люди глубоко и тонко чувствуют всё то, что связано с религией и духовностью. Если их не понимают или не уважают их веру, это причиняет им дополнительную душевную боль, которая способна оттолкнуть от лечения у врачей-психиатров, может навсегда закрыть пациентам двери медицинской организации. Если людей мучают духовные вопросы, то они затрагивают самые глубины их существования. Неразрешенные духовные проблемы являются источником страдания, непонимание которого сделает невозможным помочь больному. Именно атеистическая позиция в медицине является одной из важнейших причин, по которой верующие люди имеют подозрения в отношении психиатрии или клинической психологии и ставят под сомнение их совместимость с христианской верой. Расщепление нашей культуры на религиозную и светскую влияет на терапию психических заболеваний более глубоко, чем мы склонны думать. Вот почему понимание религиозной проблематики так важно для врачей и, в особенности, для психиатров.

Диалог Церкви и психиатрического сообщества осуществляется давно. Однако на пути такого диалога имеются трудности, которые не преодолены до сих пор. Затрудняют наше сотрудничество отсутствие полноты понимания медицинской и церковной терминологии, а также различное понимание связи психического здоровья с духовно-нравственным состоянием человека. Но ключевой вопрос - это секулярное мировоззрение и культура, в контексте которых психическое здоровье до сих пор понимается исключительно через призму предположений научного знания, не принимающего во внимание ни религиозных представлений человека, ни опыта врачевания Церковью душевного неблагополучия людей.

В программе нашей конференции сделано различие между понятиями "религиозность" и "духовность". Людям верующим это различие может показаться искусственным, потому, что духовность и религия неразрывно связаны в их жизни. Однако можно говорить и об их различии.

"Религиозность" - это понятие, которым часто обозначают способ проживания с Богом всей общины верующих, всего народа Божия. На протяжении своей истории Церковь из поколения в поколение передавала различные формы религиозности: свое учение, таинства, формы богослужения, молитвы. Но главное - тот особенный образ жизни верующих людей, который воспроизводит в их душах любовь. Роль веры, надежды и любви в сохранении психического здоровья давно признается медициной. Одно из самых известных обобщений исследований в области влияния религиозности на психическое здоровье осуществил Гарольд Коэниг (США). Проанализировав более 3 тыс. исследований, которые с 1872 по 2010 гг. были опубликованы в научных журналах, он пришел к выводу о том, что 3/4 публикаций демонстрируют положительное влияние религии на различные показатели психического здоровья.

"Духовность" для христианина - это действия на человека Святого Духа. Говоря о духовности, в первую очередь обычно обращают внимание на личные отношения с Богом. Духовность относится к внутренней жизни человека: к его идеалам, к смыслу его существования, к тому, как реализуется религиозность в его повседневной жизни. Ведь само по себе участие в церковной жизни может стать мёртвой рутиной, если мы не будем участвовать в ней лично, то есть духовно. Психиатры неизбежно встречаются с личным отношением своих пациентов к Богу, с личностным преломлением их веры, которую и называют духовностью. По нашему убеждению, искажения духовной жизни сами по себе могут приводить к психическим расстройствам и требуют помощи духовенства.

Конечно, слово "духовность" часто используется и вне церковного понимания. Обычно для того, чтобы обозначить устремление человека к вечности (или к ее подобию). Человек всегда открыт своему будущему, которое имеет черты вечности: от желания сохранить себя в детях и поисков общественного признания до желания спасти себя для вечной жизни. Эта открытость в будущее формирует жизненный путь, движение к цели, без которого психическое здоровье подвержено серьезному риску разрушения. Без ясного понимания смысла и цели своей жизни человек легко утрачивает психическую стабильность, полноценную интеграцию в семье и обществе и, в конце концов, свое психическое здоровье.

Говоря о представителях внецерковной "духовности", вспомним, что о них писал апостол Иуда: "Это люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа" (Иуд. 1:19). О душевных признаках психического здоровья хорошо сказал замечательный русский писатель Михаил Михайлович Пришвин: "здоровье человека не в сердце, не в почках … или в спине… Но самая суть чисто человеческого здоровья - это когда его неудержимо тянет сказать что-то хорошее другому человеку, как будто это даже закон: раз мне - то должно и всем хорошо!". Однако вне Церкви, вне благодати Святого Духа психическое здоровье утратить гораздо легче.

Церковь знает и иную форму духовности. Бесы тоже являются духами. Бесоодержимость можно рассмотреть как особенную "духовность", заключающуюся в демоническом воздействии на человека. Когда бесы овладевают природой и лишают человека воли через страсти, направленные на внешний мир, пациент будет страдать от страстей и их последствий, но смирится с ними. Он не сможет и не захочет выйти из своего тягостного душевного состояния и будет сопротивляться попыткам исцелиться, искусно оправдывая себя и обвиняя окружающих в своем болезненном состоянии. "Легион имя мне, потому что нас много" (Мк. 5:9), - пишет евангелист Марк, повествуя о душевном состоянии человека, раздираемого бесами до такой степени, что от него не остается почти ничего человеческого. С тех пор влияние бесов на людей не изменилось. Только сегодня такой человек, измученный страстями, постепенно становясь беспомощным и изнеможённым, с признаками душевного расстройства попадёт к врачу. Тогда необходима встреча со Христом, чтобы избавиться от духов, помутняющих ум и рассудок, истощающих душевные силы. Необходима помощь священника, чтобы исцелить духовные заблуждения. В таких случаях вернуть человеку утраченную душевную целостность врачу-психиатру и священнику можно лишь совместно.

В диалоге психиатрии и Церкви видно, что духовенство, специалисты в области здравоохранения и ученые должны сотрудничать ради психического здоровья людей. Наша встреча является видимым выражением того, что растет число научных исследований, демонстрирующих пользу для душевного здоровья молитвы, религиозного покаяния, участия в церковной жизни, культивирования в себе таких христианских добродетелей, как смирение и прощение. Современная медицина заново открывает, что существует глубокая связь между верой и состоянием души.

Всякая истина исходит от Бога. Поэтому, достижения психиатрической науки, должным образом понятые, и истины христианской веры, правильно понимаемые и принимаемые, никогда не будут противоречить друг другу.

Я желаю всем помощи Божьей для плодотворной работы на нашей конференции и для реализации наших намерений и усилий по сохранению психического здоровья общества.

Вера как требование предельно развитого разума

Протоиерей Алексий Бабурин, клирик больничного храма в честь иконы Божией Матери Целительница при ФГБНУ "Научный центр психического здоровья"

Душепопечение означает заботу о душе. Стало быть, предполагается, что мы признаём существование у человека души. А можем ли мы дать определение души? Непросто. Что такое "душа радуется", "душа в пятки ушла", кто такой "душевный человек", мы, конечно, знаем. Ещё до всякого определения мы интуитивно понимаем что такое душа, а обосновать своё понимание никак не можем. Мы просто верим в существование души без достаточных доказательств, мы усвоили это понятие с раннего детства, осваивая разговорный язык. Это вера от слышания. Её можно назвать простой, наивной, нерациональной верой (δοξασία, belief). С такой верой жить можно, но профессионально заниматься врачеванием души не получится.

Так какой же должна быть вера, чтобы забота о душе ближнего приносила ему благодатную помощь?

Это такая вера, которая без сомнения знает то, во что верует. Как писал святитель Василий Великий, такая вера есть "созерцание неявного и ведет к такому же полному убеждению в невидимом, как в видимом". Полное убеждение означает "твердое согласие ума, а оно может быть дано только на разумном основании" [Локк Д.].

"Это есть нечто, воспринимаемое умом и отличающее идеи суждения от вымыслов воображения. Оно сообщает им больше силы и влияния, придает им большую значимость, запечатлевает их в уме и делает их руководящими принципами всех наших действий" [Юм Д.].

Это уже - рациональная вера (πίστη, faith).

В свою очередь она может быть разделена на научную и религиозную веру. Научная вера является источником науки. Так, например, мы, безусловно, верим в объективное существование внешнего мира самого по себе. По мнению А. Эйнштейна, "вера в существование внешнего мира, независимого от воспринимающего субъекта, лежит в основе всего естествознания" [Эйнштейн А.]. Мы непоколебимо верим, что во Вселенной неумолимо действуют универсальные законы природы. С точки зрения Н. Винера, "без веры, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки. Да и сама возможность нашим разумом познавать мир зиждется на вере. Тот же А.Энштейн утверждал: "основой всей научной работы служит убеждение, что мир представляет собой упорядоченную и познаваемую сущность. Это убеждение зиждется на религиозном чувстве. Моё религиозное чувство - это почтительное восхищение тем порядком, который царит в небольшой части реальности, доступной нашему слабому разуму" [Эйнштейн А.]. Майкл Полани, видный специалист в области физической химии, почетный доктор многих университетов мира, доказывает, что на всех этапах научного исследования присутствует некое скрытое измерение.

Религиозная вера, по учению святителя Кирилла Иерусалимского, разделяется на два рода. "К первому роду принадлежит вера научающая, когда душа соглашается на что-либо. И она полезна для души, как говорит Господь: слушаяй словесе Моего, и веруяй пославшему Мя, имать живот вечный, и на суд не приидет (Ин. 5:24), и в другом месте: веруяй в Сына не будет осужден, но прейдет от смерти в живот (Ин. 3:18, 36). Тот же самый, Который на сей святой Голгофе спас разбойника, уверовавшего в один час, спасет и тебя, если ты уверуешь.

Другой род веры есть тот, который по благодати даруется Христом. Овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о том же Дусе: другому же вера, тем же Духом, иному же дарования исцелений (1 Кор. 12:8-9). Ибо душа к Богу возносится мыслью, и, будучи озарена верою Бога, сколько возможно ей, созерцает, обтекает пределы мира и прежде скончания века сего уже видит суд и мздовоздаяние обетованное. Итак, имей ты со своей стороны веру в Него, чтобы и от Него получить веру, действующую выше сил человеческих".

Блаженный Августин, епископ Иппонийский, разделяя это воззрение, говорит: "Согласно учению православной церкви, христианский разум должен сначала питаться простой верой, чтобы он мог постичь небесное и вечное. Ведь так говорит и пророк: Если вы не уверуете, то и не поймете (Ис. 7:9)".

По Мартину Буберу, феномен веры - это отношение доверия кому-либо или признания истинности чего-либо без достаточного на то основания. "Конечно, - пишет М.Бубер в широко известной своей работе "Два образа веры", - всегда можно сослаться на некие основания и причины, но они никогда не смогут объяснить мою веру до конца. Причина здесь всегда отыскивается задним числом, даже если она появляется на ранних стадиях процесса. Иначе говоря, причина возникает вместе с признаками своего позднего происхождения. Это вовсе не значит, что дело идет об "иррациональных феноменах. Моя рациональность, присущая мне способность к рациональному мышлению есть лишь часть, частичная функция моего бытия. Когда же я "верю" - одним или другим образом, - то в веру вступает все мое бытие, целостность моего бытия. В самом деле, вера становится возможной лишь потому, что в отношение, называемое "верой", вовлечено все мое бытие".

Видному отечественному религиоведу, философу, доктору философских наук, профессору Даниилу Валентиновичу Пивоварову Faith-вера представляется особым духовным знанием, влечением души к предельным основаниям бытия, мистическим пребыванием в них, прямым видением трансцендентальных сущностей и (или) субстанциональных связей, предстает подлинным началом человеческого познания, прямым источником ведения о мире в целом и крупных сферах бытия, более того, с помощью данного типа веры человек постигает ноумен в противоположность феномену, то есть осознает то, что остается за пределами понимания.

Спиркин Александр Георгиевич, доктор философии, психолог, член-корреспондент РАН (с 1974) рассматривает религиозную веру как "внутренне присущую человеку связь с сущей Истиной (от лат. religare связывать), которая конституирует собственное Я; при разрушении этой связи с абсолютным бытием Я гибнет".

"Однако, несмотря на субъективность опыта духовного и религиозного, этот опыт не может и не должен строиться на отрицании рационального, - замечает Иван Александрович Ильин в "Аксиомах религиозного опыта", - и далее поясняет, - "религиозный человек не может мириться с тем, что он верит во что-то, отвергаемое его разумом; или с тем, что разум его утверждает нечто такое, против чего восстает его вера. Если он примирится с этим, тогда он будет слабо веровать и робко мыслить; вера его будет под цензурой законно восстающего разума, а разум его будет под анафемой законно отвергающей его веры; сам же он будет вековечным изменником и предателем: то изменником своей веры, то предателем своего разума. И потому он будет- то осуждать себя за свою веру, то подавлять в себе свои разумные воззрения. Он не будет доверять ни своему разуму, ни своей вере; и кончит тем, что не будет доверять самому себе и потеряет к себе уважение. . . То, чего надо добиваться, есть не просто "примирение" веры и разума или синтез их учений, а тождество веры и разума. Вера должна стать разумной верой, а разум должен стать верующим разумом".

Другой русский философ, Алексей Федорович Лосев, тайный монах Андроник, иногда делился своими сокровенными мыслями с близкими ему людьми. Его секретарь и помощник Владимир Вениаминович Бибихин, переводчик, филолог и философ и я, будучи массажистом Алексея Федоровича, независимо друг от друга и в разные годы вели записи разговоров с ним.

Уместно будет здесь процитировать часть высказываний А.Ф. Лосева, касающихся обсуждаемой проблемы веры.

Из записей В.В. Бибихина.

"Я тебе откроюсь, я религиозный человек с малых лет, и моя вера держится исключительно на разуме. А душонка всё время пищит, упирается. Поэтому я не понимаю, когда говорят, что сердцем веруют, а разум возражает. Как возражает? Да простой Кант, который не очень глубок в религии - такой мелкопоместный протестант, - и то определил: Бог есть единство мировой истории! Бог есть принцип судьбы мировой истории! Что тут может разум возразить? Возражает только душонка. Но когда она пищит - есть нечего, со службы прогнали, потолок провалился, - когда душонка топорщится, то по-моему это ничтожнейшее рассуждение, "которое нельзя принимать во внимание, на которое не стоит тратить времени"".

"Вера начинается с того момента, когда ты знаешь, что Бог добр, что Он есть абсолютная любовь, и при всем том мир лежит во зле. А до тех пор, пока ты этого не принял, ты неверующий. В крайнем случае ищущий. Правда, искание вещь неопределенная. Можно искать, искать и найти филькину грамоту".

"А вера начинается тогда, когда ты понимаешь, что всемогущий Бог существует, но Он распят. Бог - распят! Когда начинаешь это пытаться понимать, видишь, что тут тайна. Тайна неисследимая и невыразимая! А верующий тот, кто эту тайну прозрел".

"Есть вещь такая, непреоборимая, - вера, такая же густая и непреоборимая, как мысль. Есть истины, как 2x2 = 4, которые нельзя изменить, и в вере".

Из моих записей.

На мой вопрос: "Как поживаете, Алексей Федорович?", в ответ слышу: "Моя душа - на тройку, разум на пять с плюсом".

"Я только и живу разумом. Разум выше всякой логики, он не признает капризов душонки, рассуждений рассудка. Разум видит непосредственно, он созерцает. Рассудок говорит: разве совместимо существование Бога с неисчислимыми страданиями людей? Разум отвечает: молчи, жалкая, бренная душонка, Бог есть!".

***

"Что есть вера?" - спрашиваю я.

А.Ф.: "Вера - утверждение факта как именно факта, без каких-либо умозаключений о нем".

"Каждый знает, что такое Бог, что такое душа, а если даже и пытается кто-то отрицать свою веру, то тем самым обманывает себя и других или просто притворяется. Спорить тут можно только по поводу определений Бога и души. Но это есть уже наука о факте. Слепая вера - предзнание. Веру и разум уместно противопоставлять в структуре, но не в познании предмета. Предмет же мы постигаем и с помощью веры, и с помощью логики, разума. Сама по себе вера не нуждается ни в какой логике, ни в каких доказательствах, хотя доказательства предмета веры, например, бытия Божия, могут быть. Бог является нам и в разуме. У Гегеля такое доказательство есть. Он называет Бога абсолютной Идеей. Это понятие у Гегеля есть предельно обобщенная действительность, бытие. В этом смысле Гегель пантеист".

***

Цитирую Алексею Федоровичу тропарь и кондак празднику Рождества Христова.

"Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума…" и "….в разуме поющих Тя…" - поют в эти святочные дни в Церкви. О каком разуме идет речь?

"Под разумом здесь следует понимать ум (нус), но не рассудок. Ум наделён творческим началом, в отличие от рассудка". "Рассудок опирается или основывается на очевидных, чувственных фактах. Разум основывается на фактах веры. У него свои аргументы, своя интуиция". "Православие признаёт не только разум, но и неразумие, - то, что выше разума. Оно учит о единстве того и другого".

"Вера в богочеловеческую личность Христа есть требование предельно развитого разума". "Но доверие выше веры. Вера в Бога - теория. Доверие Богу - практика. Доверять значительно тяжелее, чем верить. Мы должны полностью полагаться на волю Бога, несмотря на самые невыносимые условия существования".

"Литургическое богословие - лучшая школа для христиан" - заключает монах Андроник.

Из всего сказанного следует, что подлинное душепопечение невозможно без сильной развитой веры.

"Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне" - советует апостол Иаков.

Евангелист Матфей повествует о том, как к Иисусу Христу подошел некий человек и, "преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его" (Мф. 17:14-16). Иисус избавляет отрока от этой одержимости, а ученикам своим объясняет их бессилие перед лицом тяжелого недуга страждущего неверием их. О необходимости подлинной, чистой, живой веры во Всемогущество Бога и доверии Ему мы находим свидетельства апостола и евангелиста Марка, подробно излагающего диалог Спасителя с отцом беснующегося отрока. Отец сказал: "если что можешь, сжалься над нами и помоги нам. Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию" (Мк.9:21-24). "У Бога, в Его сфере, вблизи от Него и в общении с Ним царит абсолютная возможность, и потому здесь все, что само по себе невозможно, становится возможным и на самом деле возможно" [Бубер].

"Вера в Бога и соблюдение религиозных предписаний порождает в организме человека ни с чем не сравнимый положительный эффект, который не встречается более ни при каких иных стимулирующих факторах". "Никакая другая вера, кроме как вера в Бога, не дает разуму и сердцу человека такого покоя и гармонии". К такому заключению пришёл врач-кардиолог, основатель и почётный директор института Бенсон-Генри Массачусетского общего госпиталя в Бостоне, попечитель Американского института стресса, профессор Гарвардской медицинской школы Герберт Бенсон, изучая влиянии веры на здоровье человека.

Почему же всё-таки вера? - задается вопросом исследователь психологии веры, профессор Рада Михайловна Грановская. И в своих размышлениях приходит к следующему выводу: "Вера в нечто высшее играет роль смыслообразующего ориентира, масштаба, она позволяет каждому организовать и упорядочить свою модель мира и реализовать человеколюбивые и жизнелюбивые принципы взаимодействия с людьми и природой".

И далее. "Что обретает верующий? Как известно, принадлежность к некой вере даёт человеку внутри ее рамок нормы и традиции, обряды и принятые образцы поведения. Если человек живет в соответствии с ними, то он существенно снижает вероятность конфликта с окружающими. В той мере, в какой человек разделяет глубинные символы веры, он имеет опору в самые опасные и тревожные моменты своей жизни. Вера создаёт для его психики массированную защиту, позволяющую выдержать испытания без разрушения личности. Кроме того, система представлений данной религии предлагает человеку совокупность идеалов, следуя которым он может не только понять смысл своего существования, но и направить свою жизнь к великой цели".

Русский религиозный философ, доктор философии, первый выборный ректор Московского университета, князь Сергей Николаевич Трубецкой пишет: "Человека нередко определяли как животное двуногое, животное разумное и словесное, животное политическое. Можно также определить его как животное верующее. Человек верит в определенный смысл мира и смысл существования, в безусловную цель, идеал своего существа. И когда такая вера у него отнимается, существование представляется ему бессмысленным, бесцельным, случайным и лишним".

"Вера - важный элемент ценностного сознания. Человек, будучи духовным существом, проявляет свою сущность в постановке целей. Об уровне его духовности во многом можно судить по той цели, которая является для него предельной, высшей в иерархии целей. Она раскрывает смысл индивидуального бытия. Конечно, есть люди, которые не задумываются о предельной цели своей жизни. Но такое бытие принято называть животным или растительным. Постановка и принятие предельной цели человеческого существования - это всегда некий акт веры" [Лукин А.Н., Домрачев С.С.].

Возникает вопрос: как же осуществляется вера?

Протоиерей Илья Васильевич Гумилевский в своей магистерской диссертации "Учение святого апостола Павла о душевном и духовном человеке" показывает глубинную связь веры с волей через деятельную любовь. Вот как он об этом пишет.

"Вера действует, проявляет энергию, является вдохновением воли не сама по себе, не по своей сущности, как умозрение: причина её активности в любви, она действует любовью или, иначе, любовь действует в вере, любовь проявляет в вере свою сущность, как неодолимое влечение сердца к своему Первообразу. Вера животворится через то, что любит умосозерцаемые предметы, силою чего и подвигает волю к соответствующей деятельности".

Одним из способов выражения этой веры является молитва. Молитва - сама душа и суть религии. Она насыщает душу "псалмами, пениями, и песнями духовными", вызывает нравственное упоение, религиозный восторг, не оставляя места для тревоги, страха, уныния. Духовное упоение "влагает крепость, делает бодрым и сильным… не извращает помыслов, а возбуждает помыслы духовные".

Упомянутый ранее доктор Герберт Бенсон посвятил 35 лет своей жизни поиску научно-обоснованного ответа на вопрос: имеет ли молитва терапевтический эффект?

В интервью для веб-сайта pyles.tv он подтвердил, что между молитвой и исцелением существует прямая зависимость. Он, в частности, сказал: "Мы обследовали людей, которые сосредоточенно многократно повторяли слова молитвы. Магнитно-резонансная томография показала, что при этом имело место уменьшение метаболизма, сердечного ритма, кровяного давления, частоты дыхания и мозговой активности. Таким образом мы получили научное доказательство, что такая молитва влияет на функции тела и борьбу со стрессом".

Тертуллиан в трактате "О плоти Христа" пишет:

"Сын Божий пригвожден ко кресту; я не стыжусь этого, потому что этого должно стыдиться. Сын Божий и умер; это вполне вероятно, потому что это безумно. Он погребен и воскрес; это достоверно, потому что это невозможно".

Другими словами, христианское вероучение опирается на веру в истинность Божественного Откровения. Как позже скажет Иоганн Каспар Лафатер:

"Бесчисленны и страшны сомнения мыслящего христианина; но все они побеждаются невозможностью изобрести Христа".

Приводя множество высказываний авторитетных ученых, я счёл необходимым показать, насколько важно понимать значимость крепкой разумной веры, деятельной любви, молитвенного обращения к Богу для посвятивших себя окормлению душ, страждущих различными телесными и душевными недугами.

Попечитель душ, будь то священник, психолог, врач, может в своей практике столкнуться с такими явлениями, как гипноз, "плацебо" и "ноцебо", "кликушество", религиозно-мистический бред, вера в магию, порчу, сглаз, приверженность методикам альтернативной медицины (остеопатии, гомеопатии, натуропатии, иглорефлексотерапии, аюрведы, энерготерапии и др.), в ущерб аллопатии. За всем перечисленным стоит вера. Позволительна ли она? Полезна ли? Не навредит ли?

Чтобы ответить на эти вопросы нужно научиться дифференцировать подлинную религиозную и научную веру от псевдорелигиозной и иррациональной веры, здоровую веру от токсичной, квази-веру от экзистенциальной, мистическую веру от фанатичной.

"Верою разумеваем!".

Юродство

В.М. Кириллин, профессор Московской духовной академии

В нашей обиходной речи мы нередко употребляем слова "юродство", "юродивый", подчас имея в виду некую ненормальность в поведении человека. Однако понятие и явление юродства издревле связано с особым видом духовного подвижничества. В этой связи естественно возникает вопрос о том, что такое подвиг юродства в церковном понимании и кого можно, а кого нельзя считать юродивым?

Прежде всего, нужно отметить, что представление о юродстве известно ещё по ветхозаветным книгам. Например, подвигу юродства предавались некоторые пророки, совершая неожиданные для людей, эпатажные поступки как своеобразный призыв к покаянию и возвращению к Богу. Так, пророк Исайя ходил в обнажённом виде три года, как бы предупреждая евреев о предстоящем им египетском пленении (Ис. 20:2-3); пророк Иезекииль какое-то время лежал перед камнем, знаменующим осаждённый Иерусалим, и ел хлеб, испечённый на коровьем помёте (Иез. 4:15); пророк Осия женился на блуднице, указав этим на неверность потомков Израиля Богу (Ос. 3).

О юродстве размышлял в своих посланиях апостол Павел: Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, - сила Божия (1 Кор. 1:18) или: Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Кор. 1:21). Очевидно, апостола Павла надо понимать так: христианство с точки зрения обывательского сознания - это безумие, это отвержение привычной, "мирской" системы ценностей. Вписать христианское упование в эту систему невозможно. Речь не о том, конечно, что у христианина не может быть обычных человеческих потребностей, но о том, что нельзя ставить эти потребности во главу угла, а напротив - нужно стремиться к духовному совершенству и отвергать всё, что этому мешает, всё, что "заземляет" христианина.

Однако отрицание мирских привязанностей, то есть аскеза - это понятие более широкое, чем юродство. Но чем является этот подвиг в рамках христианской аскетической традиции и в конкретной его реализации?

Юродивыми (от греч. σαλός) считались блаженные мужи и жены, добровольно принявшие на себя облик недомыслия и безумия ради, во-первых, служения Христу и, во-вторых, "поругания миру" и его ценностей. В этом подвиге осуществлялась антитеза апостола Павла: Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их (1 Кор. 3:18-19).

Характерными признаками юродства, помимо внешнего безумия, посредством которого уничтожается гордыня, всегда считались смиренное приятие поношений и побоев, смелое обличение пороков, тайная молитвенность и демонстративное неблагочестие, наконец, способность видеть то, что закрыто для обычных людей, и прозорливость, лишь постепенно постигаемая обществом.

Наиболее, если угодно, научная характеристика юродства содержится в книге Георгия Петровича Федотова "Святые Древней Руси". По его мнению, юродство - это "1. Аскетическое попрание тщеславия, всегда опасного для монашеской аскезы. В этом смысле юродство есть притворное безумие или безнравственность с целью поношения от людей. 2. Выявление противоречия между глубокой христианской правдой и поверхностным здравым смыслом и моральным законом с целью посмеяния миру. 3. Служение миру в своеобразной проповеди, которая совершается не словом и не делом, а силой Духа, духовной властью личности, нередко облеченной пророчеством".

Люди, вступившие на путь юродства, видели в нём для себя единственную дорогу к спасению, видели наиболее адекватный - опять же, лично для себя! - способ подражания Христу. Ведь и с христианской, и с исторической точки зрения первым юродивым был Сам Спаситель, полностью отвергавший ценности мира сего и призывавший человечество к иному образу жизни в Духе Святом.

Как особый род аскезы, юродство возникло на Востоке примерно в IV в. Так, известно свидетельство преп. Ефрема Сирина о египетской подвижнице Исидоре, прозывавшейся по-коптски Varankis, которая, будучи в Тавенском монастыре Мен, притворялась безумной и одержимой бесами, за что была весьма презираема сёстрами обители. Об аналогичном подвиге сообщает и Евагрий (ум. 600 г.) в своей "Церковной истории", рассказывая, в частности, о неких пустынниках-травоядцах, которые, вернувшись в мир, продолжили свою аскезу: в качестве одежды они использовали только набедренные повязки и притворялись безумными. При этом Евагрий утверждал, что данный подвиг является наивысшим.

В древний период христианской истории юродство не получило большого распространения как вид аскезы. Так, в Византии до крещения Руси были прославлены только шесть подвижников этого типа (Симеон Эмесский, Серапион Синдонит, Фома Келесирский, Андрей Цареградский и др.). Правда, известны случаи, когда некоторые святые подвижники предавались юродству лишь на время, большую же часть своей жизни посвящая аскезе иного типа (преп. Василий Новый, преп. Симеон Студит, святитель Леонтий, патриарх Иерусалимский и др.). В греко-византийской литературе бытовали также рассказы о "божиих людях", которые принимали облик безумцев, ходили нагими, носили вериги и были весьма чтимы в народе. Однако официальными церковными властями подобные нерегламентированные формы подвижничества квалифицировались негативно.

Особую популярность подвиг добровольного безумия обрел в России. После Исаакия Киево-Печерского (XI в.) расцвет юродства пришелся на XIV-XVII столетия. Как установил Г.П. Федотов, "по столетиям чтимые русские юродивые распределяются так: XIV век - 4; XV - 11; XVI - 14; XVII - 7", это - Авраамий Смоленский, Прокопий Устюжский, Михаил Клопский, Василий Блаженный Московский, Максим Московский, Николай Псковский Салос и многие др. Конечно, в данном случае речь идёт только о юродивых, причисленных к лику святых, прославленных. На самом же деле, в реальной истории их, разумеется, было больше. Тем не менее, даже и эти данные показывают, что подвиг юродства - не массовый, что это всякий раз уникальный случай. Уместно в связи с этим специально подчеркнуть, что во времена Киевской Руси юродивых практически не было. Точнее говоря, некоторые подвижники той эпохи - к примеру, Исаакий Печерский или Авраамий Смоленский - временами предавались этому подвигу, но затем переходили к иному образу подвижничества. В северной же или Московской Руси юродству придавали большее значение. Юродивых обычно воспринимали как обличителей неправедной власти и глашатаев Божией воли. Именно поэтому их нередко почитали ещё при жизни и, разумеется, после их отшествия ко Господу. В этом отношении весьма показательна память о блаженной Ксении Петербургской, скончавшейся в начале XIX века. Её народное почитание было и остаётся столь великим, вера в её причастность Богу столь крепкой, что после её смерти тропа к её могиле не зарастает до сей поры, причём не в фигуральном, а в буквальном смысле. Вот такое народное почитание крайне важно. На таком примере видно, что Церковь не каким-то своим официальным решением вызывает в церковном народе почитание святого - нет, последовательность обратная: признание Церкви основано на глубоком народном почитании личности с незыблемой репутацией.

О северно-русских юродивых сохранилось достаточно много письменных свидетельств в виде их жизнеописаний. Созданы они были в разное время. Иногда свидетельства о юродивых записывались, когда они были ещё живы, таковы, например, рассказы Никоновской летописи о Василии Блаженном (60-е гг. XV в. - 1557 г.); чаще же жития юродивых составлялись спустя десятки лет после их кончины. Разумеется, они всегда неполны и отражают народные представления о былом. Тем не менее, в главном жития содержат достаточную информацию о подвиге юродства.

Обычно юродивые никаких объяснений своих слов и поступков не давали. Впрочем, в этом не было такой уж явной необходимости. В целом православные люди понимали, что необычное поведение юродивых - не самоцель, а средство заставить общество задуматься о смысле бытия, смысле учения Христова и вообще о пути спасения. В этом отношении любопытно предание о псковском юродивом Николе Салосе и царе Иване Грозном, не известное по древнерусским источникам, но зафиксированное побывавшим в Московии в 1588 г. Джайлсом Флетчером:

"…Был еще один такой же, пользовавшийся большим уважением в Пскове (по имени Никола Псковский), который сделал много добра в то время, когда отец нынешнего Царя (Феодора Ивановича) пришел грабить город (Псков после Новгорода в 1570 г.), вообразив, что замышляют против него бунт. Царь (Иван Грозный), побывав прежде у Блаженного на дому, послал ему подарок, а святый муж, чтобы отблагодарить царя, отправил к нему кусок сырого мяса, между тем как в то время был у них пост. Увидев это, царь велел сказать ему, что он удивляется, как святый муж предлагает ему есть мясо в пост, когда Святая Церковь запрещает это. "Да разве Ивашка думает (сказал Никола), что съесть постом кусок мяса какого-нибудь животного грешно, а нет греха есть столько людского мяса, сколько он уже съел?" Угрожая Царю, что с ним случится какое-нибудь ужасное происшествие, если он не перестанет умерщвлять людей и не оставит город, он таким образом спас в это время жизнь множеству народа. Вот почему блаженных народ очень любит, ибо они… указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет. Но иногда случается, что за такую дерзкую свободу, которую они позволяют себе, прикидываясь юродивыми, от них тайно отделываются, как это и было с одним или двумя в прошедшее царствование за то, что они уже слишком смело поносили правление царя" (с. 101-102).

Как следует из наблюдений Г.П. Федотова, юродство в России после XVII в. становится всё более редким явлением как подвижничество во Христе. Если вспомнить о самых знаменитых, то это Симеон Верхотурский, Ксения Блаженная, Иван Яковлевич Корейша, Параскева Дивеевская или Саровская, ленинградский юродивый Гриша Деянов. Их в общем не так мало, но очень только немногих Церковь чтит в лике святых. Думается, тому есть причины. С определенного момента - точнее сказать, в Синодальный период - Русская Православная Церковь начинает осторожно относиться к этому подвигу. Дело в том, что при сходстве внешних проявлений юродство могло иметь разные причины. Во-первых, это юродство в строгом смысле слова, то есть подвиг на почве борьбы с собственной гордыней ради преодоления соблазнов мира сего и ради спасения. Во-вторых, это поведение людей, не совсем здоровых психически (таких в народе называли "блаженненькими"). В-третьих, это псевдоюродство, когда люди действительно надевали на себя личину безумия, но не ради высоких христианских целей, не ради подражания Спасителю, а ради удовлетворения собственной гордыни, ради обретения каких-то благ - то есть здесь речь уже идёт о духовном недуге, о состоянии прелести. И далеко не всегда легко было понять, с каким явлением каждый раз сталкиваешься. Тем не менее, если говорить об обывательском восприятии жизни во Христе, то, видимо, подвиг юродства был более понятен людям, чем подвиг монаха-аскета. Ведь одно дело, когда монах в ограде монастыря, в тишине своей кельи достигает духовного совершенства, он преимущественно оторван от людей; и совсем другое, когда человек живет на виду у всех, общается с людьми, что-то говорит, своим "нестандартным" поведением показывает, насколько можно подвизаться, подражая Христу, не жалея ни своей красоты, ни молодости, ни физического здоровья, жить вопреки всему, в нищете, и вместе с тем сохранять чистоту духа и сердца. Я не говорю уж о том, что поведение юродивых - убогих, нуждающихся в помощи, в заботе - как-то подталкивало окружающих к добру и милосердию. То есть имел место и своего рода педагогический мотив. Юродивые уже самим фактом своего существования, своим вызовом ценностям мирской жизни влияли на сознание народа. В церковном обществе их воспринимали как людей Божиих, и бытовало представление, что человека Божьего обижать нельзя, что это всё равно, как тягаться с Богом. Более того, это касалось не только юродивых в строго церковном смысле слова, но и просто людей убогих, болезных. Обидеть такого считалось грехом, да и опасным делом: Бог ведь мог вступиться. То есть тут сочетались и милосердие, и страх Божий.

Среди рационалистически настроенных людей бытует мнение, что юродивых на самом деле должно считать психически больными или страдающими умственной отсталостью, что если они и выступают как медиумы, как глашатаи Божией воли, то все равно их состояние - это проблема психиатрической медицины. Однако, думается, это проблема комплексная. Для её решения, наверное, требуется хорошее знание церковного опыта и способность видеть тот или иной случай юродства одновременно в духовном, культурном, историческом, социальном аспектах. Да, для материалиста, отрицающего бытие Божие и возможность воздействия на человека Духа Святого, юродство как феномен неприемлемо, а являемое им отклонение от стандартного стереотипа поведения может быть объяснено только психическим недугом. Но в глазах верующего христианина юродивый может быть совершенно здоров психически, а его поступки могут быть мотивированы не медицинскими, а духовными причинами. При этом надо иметь в виду, что в современном сознании слово "юродивый" действительно синонимично "психически больному". Однако при этом важно помнить, что смысл слов с течением времени меняется, в силу ли законов развития языка или, что в данном случае важнее, под влиянием социокультурных изменений в обществе, например, известного процесса секуляризации, то есть вытеснения Церкви, начиная с Петровского времени, из политической и общественной жизни и постепенной замены христианской системы ценностей каким-то иным мировоззрением. А слова в языке остаются, но в новой системе координат обретают новые смысловые оттенки. Видимо, поэтому в современном восприятии юродство и считается синонимом психических отклонений. Секуляризация общественной жизни сказалась и в том, что люди стали духовно черстветь. Так, в частности, если раньше в юродивых видели вестников воли Божией, то впоследствии, когда общество отдалилось от Церкви, юродивых начали воспринимать как умственно неполноценных, коим место в сумасшедшем доме. Тем не менее, подвиг юродства был достаточно широко распространен даже в советское время. Действительно, в какую бы епархию вы сегодня ни приехали, вам обязательно расскажут о местных юродивых, которые подвизались там в 1920 - 1930-х гг., во время и после Великой Отечественной войны и даже в хрущевские времена, да ещё и могилку покажут, причём обязательно ухоженную. Да, были такие люди, которые говорили обществу правду, но облекали её в весьма неожиданную форму, порой даже совершенно неприемлемую с точки зрения приличий.

Конечно, при этом всегда возникает проблема подлинности. Спрашивается, как отличить истинное юродство от ложного? Думаю, можно всё-таки предложить некоторые критерии.

Во-первых, это внешнее целеполагание. Если перед нами настоящий юродивый - он будет возвещать правду Божию, а не человеческую. То есть если его, как сейчас говорят, "месседж" сводится к защите прав человека, к требованиям политических и экономических реформ, к обличению тех или иных властных институтов или персоналий - можете быть уверены, что это не юродство в церковном смысле слова. При этом, конечно же, я вовсе не утверждаю, что все перечисленные цели априори плохи и за них не нужно бороться. Но в таких случаях имеет место всё же обычная политическая борьба, а не подвиг юродства.

Во-вторых, это внутренняя мотивация. Конечно, о ней говорить сложнее, мы ведь не можем знать, что у человека происходит в душе, если он сам об этом не скажет. Но из церковного предания, из житийной литературы мы знаем, что на подвиг юродства люди чаще всего шли, движимые Святым Духом, а не из чисто рациональных, прагматических соображений. Поэтому если мы знаем, что кто-то начал вести себя подобно юродивым, исходя из трезвого расчета, ради "общественной пользы" - мы вправе усомниться в подлинности подобного юродствования.

В-третьих, это несомненная глубокая вера, характерная для настоящих юродивых. Вера, которая была им свойственна и до принятия на себя подвига юродства. Если же юродивым объявляют кого-то, кто ранее никак не проявлял свою веру, чей образ жизни никак не свидетельствовал о следовании за Христом - тут у нас есть все основания для сомнений.

В-четвертых, настоящий юродивый готов смиренно, ничего и никого не страшась, сносить насмешки, возмущение, поношения. Такой человек потому ведь и решается на подвиг юродства, что главная его цель - сохранить себя от гордыни, со страхом Божиим принять оскорбления, издевательства, преследования. В этом юродивый видит уподобление Христу, который добровольно принял терновый венец, избиения, плевки, насмешки и, главное, смерть на кресте. Поэтому если человек, претендующий на звание юродивого, удивляется общественному осуждению, возмущается этим осуждением, кидается в контратаку, отстаивает свои права... словом, ведет себя как борец - это верный признак того, что никакого настоящего юродства и не было. Без смирения юродства не бывает.

В-пятых, настоящие юродивые, прославленные Церковью, не просто возвещали правду Христову тем, кто от нее уклонялся, но и обладали пророческим даром, предрекали обществу какие-то события, которые и случались в скором времени.

И наконец, последний и самый очевидный критерий: если деятельность "юродивого" вносит раскол в общество, если в результате его эпатажных выходок нарастает взаимное озлобление, если люди не приближаются к Богу, а напротив, отдаляются от Него, значит, и нет никаких деяний и никакого возглашения от Бога.

К началу страницы